Георгий Панкратов родился в Санкт-Петербурге в 1984 году. Автор двух книг прозы.Лауреат премии журнала «Урал» за лучшую публикацию 2016 года (проза). Автор журналов «Знамя», «Урал», «Москва», «Нева», «Сибирские огни», «Опустошитель» и др.

Живет в Севастополе и Москве.

МЕСТО В ВЕЧНОСТИ

– Ты ведь зачем-то написал мне снова?

Миниатюрная брюнетка – красивая, кареглазая, сидит напротив. Во взгляде ее интерес, нетерпеливость, легкая раздраженность. И вроде бы уютное кафе, с приглушенным светом, ненавязчивой музыкой, нетривиальным меню. Посетителей нет почти – все условия. Но тяжело от ее взгляда, от необходимости говорить.

– Я же писатель, вот и написал.

Смятая салфетка в руках. Попытка пошутить не удалась, да и хотелось ли шутить?

– Так не пойдет, – смеется она. – Давай говори. Просто так не пишут, даже писатели.

– Да писатели все делают просто так.

– Мы будем говорить об этом?

Она наклоняет голову, демонстрирует внимание, удивление… Она так похожа на свою фотографию – ту, самую первую, с которой все началось. «Возможно, это признание покажется вам удивительным. Но я считаю, что именно так выглядит женская красота, настоящая женская сексуальность».

Сексуальность… Ох ты ж господи! Закрыть бы лицо руками.

– Тогда я был анонимным. Сейчас вы меня видите. Я раскрылся.

– Это похвально.

На фото она – с кофе и книжкой. Кофе скоро принесут. Книжка ложится на стол возле нее, она разглядывает.

– Я не слышала раньше о тебе. Обязательно посмотрю.

– Да, обо мне мало кто слышал. Но услышат еще, услышат!

– А что ты хочешь, чтобы я услышала?

– Теперь вы знаете, кто я.

– Я рада. Нет, честно рада.

Смеется.

– А ваш смех…

– Да, знаю. Ласкает тебе слух.

– Точно. Ласкает мне слух. Я представлял его тогда. Вы знаете, та наша переписка, наше короткое общение доставило мне такое удовольствие.

Прорвало.

– Которое запомнится на всю жизнь.

– Что ж. Будет что вспомнить. Холодными зимними вечерами.

– Это точно. Здесь вы, конечно, правы.

И вдруг, спохватившись:

– Слушайте! Я бы хотел, чтоб вы были в моей жизни. В каком угодно качестве. Чтобы мы были в жизнях друг друга. Ну, понимаете… Мне и самому неловко. Я бы и сам рад здесь не сидеть, не пытаться выразить словами то, что никак не могу выразить. Меня просто тянет к вам. Это сильнее меня. Понимаю, что звучит глупо, странно. Я видел вас только на фото, вы меня не видели вообще. Но что я могу сделать?

Ей приятно. В ее глазах блеск. Она ерзает в кресле. Но говорит:

– Два года прошло. Что мешало раньше?

– Вы же помните, как кончилась переписка. А потом я искал вас. Искал и не мог найти.

– Но надо сказать, ты постарался.

– Да! И мне очень – уверяю вас – очень хочется думать, что постарался не зря.

Она поджимает губу, собирается с мыслями.

– Понимаешь… Нам обоим слегка за тридцать. Я писала про детство, родителей. Ты все помнишь. У меня у самой ребенок. Мне нужна уверенность. Нужен такой человек рядом, с которым не будет проблем.

– Да, я помню. У вас же бизнес. Мастер-классы какие-то, лекции.

– А у тебя что?

Смотрит пристально.

– Вот ваш кофе. Вам что-то еще принести?

– Счет, пожалуйста, – говорит она.

– Видите ли… Писательский труд – он совершенно не прибылен. Но это на данном этапе, потом все может измениться, просто понимаете… Законов таких нет, чтоб это рассчитать, предугадать. Но у меня есть идея всей жизни. У меня есть мое дело. И я живу. Вы можете быть движущей силой, той, ради которой все это будет. Я могу писать о вас, писать для вас или просто – что вероятней всего – благодаря вам. В той ячейке, которую я занимаю… займу… в нашей литературе, истории… вы… Будете рядом со мной. У вас будет место в вечности.

Она молчит. Дует на кофе, пробует осторожно. Отставляет чашку и откидывается в кресле. Долго, но еле слышно смеется, прикрывая ладонью рот.

– Ой, да брось ты, – говорит.

Звонит телефон, и она берет трубку. Официант подходит к столику, протягивает счет.